Валовой Внутренний Продукт (Gross Domestic Product, GDP)
Название какого экономического показателя вы слышите чаще всего? Полагаю, Валовой Внутренний Продукт (Gross Domestic Product, GDP), который неблагозвучно сокращают до вэвэпэ. Его часто используют для иллюстрации состояния дел в экономике страны, а ряд других показателей сравниваются в процентном соотношении от него. Например, доля социальных расходов от всего ВВП, госдолг в процентах от ВВП, и тому подобное. Известно, что когда ВВП растет, это хорошо, а когда он падает, то это очень плохо. Для иллюстрации богатства страны используется показатель ВВП на душу населения, и действительно, у богатых стран соотношение ВВП/количество людей довольно высокое.
В то же время, ВВП часто критикуется за многочисленные недоучеты. Например, российская экономика занимает 11 место в мире по номинальному ВВП, а по паритету покупательной способности аж шестое! Чувствуют ли себя российские граждане на 6-11 месте по уровню экономического развития? Показатель ВВП на душу населения уже даёт более справедливую оценку, смещая Россию на 55 место, но при этом чудесатым образом пропускает вперед Бермудские острова, Пуэрто-Рико и Багамы. Это далеко не все проблемы, с которыми мы сталкиваемся, оперируя ВВП, но даже они заставляют нас задуматься. Так что же такое это самое ВВП?
Валовой внутренний продукт отображает рыночную стоимость конечных товаров и услуг, произведенных в экономике за год на территории конкретного государства вне зависимости от национальной принадлежности тех или иных факторов производства.
Почему рыночная стоимость? Потому что это наиболее исчислимый показатель, с которым можно работать. Когда люди что-то продают и покупают, то это фиксируется бухгалтерией продавца, а потом его кошмарят государственные органы, собирая необходимую статистику. Нынче это делается ещё проще, поскольку существует развитая система электронных чеков, а банки обрабатывают информацию о покупке моментально. В то же время, это означает, что в ВВП не учитываются бесплатные товары и услуги. Например, выплата социальных пособий или домашний труд. Отсюда родилась баянистая шутка, что если вы женитесь на своей домработнице, то станете государственным преступником, так как снизите ВВП своей страны. Впрочем, вы с женой можете запросто компенсировать это, увеличив свои расходы.
Почему конечных товаров и услуг? Для того, чтобы избежать «двойного счёта», так как ВВП призван отображать производственный потенциал страны. Если вы купили машину, а затем перепродали её дилеру подержанным авто, вы передали уже произведенный товар в другие руки, не вложив никакого производительного труда. Чтобы избежать учёта подобных спекуляций, ВВП считает только конечную (готовую к употреблению, использованию и применению) стоимость товаров и услуг. Например, если вы купили себе тесто в супермаркете, это зачтётся в ВВП. Если же это тесто оптом покупает пекарное кафе, то в ВВП зачтётся стоимость продажи хлебобулочных изделий. По этой же причине в ВВП не учитываются сделки купли-продаж ценных бумаг.
Почему на территории государства вне зависимости от национальной принадлежности факторов производства? Чтобы корректно отобразить экономический потенциал конкретной территории. До 90-х годов вместо ВВП использовался ВНП (валовой национальной продукт, учитывает доходы всех резидентов страны вне зависимости от территории), но потом умные дядьки решили, что использовать ВВП как основной показатель потенциала страны более целесообразно. Так, например, если американская компания строит заводы в Китае и продаёт товары там же, это будет учитываться в ВВП Китая и в ВНП США. Без учета нюансов с фирмами-прокладками, разумеется.
В общем, идея ВВП основана на предположении, что объём рыночных сделок отображает экономический потенциал страны, при этом оценка конечной стоимости товаров и услуг должна сгладить обширные статистические погрешности. Данное предположение действительно имеет смысл. Например, сам факт появления бумажных денег в Китае за много столетий до Европы свидетельствует о более высокой интенсивности торговых связей, что свидетельствует о более высоком производственном потенциале. Чтобы сопоставить ВВП различных стран более корректно, применяют расчёт ВВП по паритету покупательной способности, так как из-за разницы валютных курсов и соответствующего уровня цен, на сопоставимый объём рублей и долларов в России и США можно купить разное количество благ.
Что же до расчета ВВП – то есть целых три способа:
По общим доходам. ВВП = Национальный доход + амортизация + косвенные налоги (но без учёта субсидий и доходов зарубежных фирм вне страны), где: Национальный доход = заработная плата + арендная плата + процентные платежи + прибыль корпораций
По общим расходам. ВВП = конечное потребление + валовое накопление капитала (инвестиции в фирму, то есть покупка станков, оборудования, запасов, места производства) + государственные расходы + чистый экспорт (экспорт минус импорт; может быть как положительным, так и отрицательным)
По добавленной стоимости. ВВП = сумма добавленных стоимостей. Добавленная стоимость фирмы = доход фирмы за вычетом промежуточной стоимости производства товара или услуги. Общая добавленная стоимость = общий уровень выпуска за вычетом общей ценности промежуточной продукции. Например, в ходе преобразования теста в хлебобулочное изделие, конечный товар приобретет добавленную стоимость, которая увеличит его итоговую цену.
И все же, ВВП недоучитывает множество вещей. И дело не только в теневой экономике (на то она и теневая) и бесплатной работе (вспоминаем брак с домработницей). Подобные недоучеты лишь верхушка айсберга.
Критики отмечают, что оно не учитывает благосостояние общества в широком смысле слова. Создатели ВВП никогда не утверждали, что он является показателем уровня жизни, однако именно это часто косвенно утверждают всевозможные политические и государственные деятели, а также правительственные экономисты, кивая на показатель ВВП на душу населения, в качестве иллюстрации уровня жизни. И хотя развитые государства в большинстве своём действительно занимают первые места по этому показателю, это совершенно некорректно.
В первую очередь в ВВП не входят так называемые «социальные трансферты», то есть безвозмездные выплаты пособий со стороны государства. Стипендии, социальная помощь, дарение, возмещение за стихийное бедствие и прочие вещи проходят мимо. И хотя государственную активность в экономике высчитывают через объём государственных расходов (т.н. общественный сектор), этот показатель неидеален, так как программа бесплатных обедов в школах неотделима от расходов на строительство новой дороги.
Во-вторых, поскольку ВВП подсчитывается в денежных показателях, важно делать поправку на инфляцию. И хотя произвести подсчёт с учетом инфляции не так сложно, некоторый процент все же недоучитывается, что приводит к искажению статистики.
В-третьих, ВВП не учитывает качество произведенной продукции или оказанных услуг. Например, расходы на здравоохранение в США крайне велики, по сравнению с другими развитыми странами, однако выхлоп от этого крайне сомнительный(1). Кроме того, ВВП безразлично к конечной продукции в целом. Согласитесь, существует большая разница, выросло ли ВВП страны за счёт продажи сигарет и алкоголя или за счёт строительства инфраструктуры или расходов на образование.
В-четвертых, ВВП не учитывает т.н. «экстерналии», то есть нерыночный эффект в результате рыночного производства. Например, огромное количество угольных шахт и заводов увеличивает ВВП, но отравляет экологию и подрывает общественное здоровье. Более того, из-за ослабленного здоровья, люди чаще тратят деньги на лекарства и обращаются в платные поликлиники, что тоже увеличивает ВВП, хотя рост трат на лекарственные препараты и поход к врачам можно классифицировать как ухудшение уровня жизни, ведь покупка лекарств не улучшает наше здоровье в целом, а лишь помогает вернуться из состояния «больной» в состояние «до болезни». Это превращается в комедию абсурда на уровне «Уловки-22» Джозефа Хеллера.
Наконец, ВВП ничего не говорит о распределении богатств в обществе и уровне жизни в целом. Например, ВВП на душу населения в США выше, чем во многих европейских странах, в том числе в Дании и Швеции. Но, очевидно, в странах Северной Европы доходное неравенство существенно ниже, продолжительность жизни выше, оплачиваемые отпуска длиннее, пособия больше и тому подобное. Чтобы корректно сравнить качество жизни среднего человека, необходимо обращаться к иным социально-экономическим показателям.
Вышеперечисленная критика ВВП признаётся экономическим мейнстримом и, как правило, не обсуждается. Дело в том, что ВВП (а ещё точнее, добавленная стоимость) считается показателем производительности экономики, что признаётся солидными организациями типа ОЭСР(2). Закон Ньютона гласит, что каждому действию всегда противопоставлено равное противодействие, а потому вскоре это «бесспорное» утверждение столкнулось с фундаментальной критикой.
Пятую и шестую строчку ВВП на душу населения в мире сегодня делят между собой Бермудские и Каймановы острова. Экономика этих территорий во многом строится на туризме, частично сельском хозяйстве (рыбная ловля) и промышленности (если так можно назвать ремонт лодок и кораблей). Неплохо, но ведь существует огромное число стран с похожей экономической структурой вроде Кубы. Дело в том, что Бермуды и Кайманы являются крупными оффшорными зонами. Из-за низкого налогообложения, простоты регистрации и отсутствия валютного контроля, на территории островов регистрируется огромное число фирм, преимущественно финансовых, которые являются фирмами-прокладками крупных финансовых компаний для уклонения от налогов(3). Именно они и вносят столь огромный ВВП в экономику островов, поскольку считается, что эти территории «экспортируют финансовые услуги».
Уже из этого следует, что ВВП невозможно свести с производством, а это уже бросает серьезный вызов представлениям о добавленной стоимости, как мерилу производительности труда.
Дело осложняется еще и тем фактом, что значительная часть ВВП отображается в статистике развитых стран, несмотря на то что основные компоненты этих товаров создаются в странах неразвитых. Это связано с неравномерностью развития Глобального Севера (развитых стран) и Глобального Юга (неразвитых стран). Рыночная власть крупных корпораций позволяет экономить на рабочей силе, выплачивая низкую зарплату. Яркий пример приводит неомарксистский экономист Зак Коуп:
«Если бы iPad был собран в Соединенных Штатах, себестоимость производства составляла бы не $45, а $442. И если мы углубимся на один шаг в производственную структуру iPad, в субкомпоненты и сырьевые ресурсы, мы узнаем, что большая часть этих материальных ресурсов также производится на Юге с приблизительными расходами на заработную плату в $33 за iPad. Если бы это производство также осуществлялось в Соединенных Штатах, его стоимость составляла бы приблизительно $210.
***
Рабочим в цепочке производства iPad платят меньше не потому, что их производительность ниже, чем у рабочих на Севере. Фактически, они, вероятно, более производительны. Поставщики Apple — мировые лидеры, использующие самые современные технологии. Их управленческий персонал управляет работниками, используя методы Тейлоризма и более длительные рабочие недели, которые запрещены законодательно на Севере. Поставщики составляют графики с ежедневными сменами по 12 часов для повышения производительности труда работников и тщательно следят за соблюдением графика и стараются его перевыполнить. Рабочие недели превышают шестьдесят часов, поскольку работники обязаны работать сверхурочно, превышая установленные законом нормы».
В развитых странах отображается статистика заработных плат менеджеров и маркетологов, налоговые сборы и корпоративные прибыли, что засчитывается в ВВП именно этих стран. Так происходит со многими товарами, отнюдь не только с айпадами, как пишет другой неомарксистский экономист Джон Смит:
«Большая часть мирового кофе выращивается на небольших семейных фермах, которые обеспечивают занятость 25 млн фермеров и их семей по всему миру; но в мировой торговле кофе доминируют две американские и две европейские компании (“Sara Lee”, “Kraft”, “Nestlé”, и “Procter & Gamble”). Те, кто выращивает кофе и собирает урожай, получают менее 2% от окончательной розничной цены. Согласно данным Международной организации по кофе, в 2009 году обжарка, продвижение и продажа кофе добавили 31 млрд долл. в ВВП девяти основных импортёров продукта, что более чем вдвое превышает доходы от экспорта всех стран, его производящих. Как и в случае с остальными глобальными товарами, часть цены чашки кофе, считающаяся добавленной стоимостью, возникшей внутри страны-потребителя, со временем неуклонно повышалась. Наиболее ярок пример такого повышения в Великобритании: между 1975 и 1989 стоимость импорта в среднем составляла 43% розничной цены, между 2000 и 2009 — всего 14%».
Это говорит о том, что ВВП, учитывающий рыночную стоимость, не видит аспекта неравномерного распределения прибылей в рамках создания добавленной стоимости. Это завышает вклад деятельности фирм Севера в ВВП своих стран, но занижает вклад рабочих Юга в ВВП своих, хотя именно они заняты основной производительной деятельностью. Более того, если зарплата этих рабочих вдруг снизится при неизменности объёмов производства, то снизится и показатель их производительности, хотя общий объём произведенных товаров будет прежним.
Наконец, ВВП систематически завышается за счёт пересмотра методики подсчёта. Например, в 2008 в ВВП стали засчитывать расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Ещё раньше, в ВВП включили расходы на приобретение фирмами программного обеспечения. Цитируя одну экономистку, Смит заявляет:
«По словам Койл, в СНС 2008 г. «НИОКР рассматриваются в качестве инвестиций. В 1993 г. схожее категориальное изменение коснулось расходов бизнеса на программное обеспечение; тогда уровень ВВП был пересмотрен на 1-4% вверх»! Она добавляет, что «схожим образом воздействовало на ВВП и второе новшество, которое американская статистика внедрила в тот же период. Приобретение программного обеспечения компаниями перестало считаться промежуточным потреблением и перешло в разряд инвестиций».
Другая проблема завышения ВВП отсылает нас к включению в этот показатель расходов на КИУФП (косвенно измеряемые услуги финансового посредничества), благодаря которым с 1993 года в ВВП учитываются финансовые риски, взятые на себя банками, что засчитывается в рост финансовых услуг в целом. Всё это ещё больше подрывает авторитетность показателя в качестве оценки состояния дел в экономике страны.
Таким образом, несмотря на то что ВВП является основным и самым популярным показателем общего экономического развития, он подвергается серьезным искажениям. Валовый внутренний продукт не только недоучитывает социальные аспекты экономического развития, но и отображает это экономическое развитие весьма условно, завышая показатели за счёт непроизводительных видов деятельности одних, но занижая экономические показатели других. Возникает вопрос, почему же его до сих пор используют?
Наверное, потому что экономисты так и не придумали ничего лучше. Некоторые солидные люди, вроде Джозефа Стиглица и его команды, пытаются разработать альтернативный показатель, который мог бы разрешить недостатки ВВП и при этом отображать развитие экономики в целом(4). Ключевое слово «пытаются», так как свести всё экономическое многообразие к единому индексу практически невозможно, не упустив из виду множество важных вещей. Потому нам и остаётся ориентироваться на ВВП, хотя относится к этому показателю нужно с крайним скепсисом.
Источники:
• Лестер Турроу, Роберт Хайлбронер, «Экономика для всех».
• Джон Смит, «Иллюзия ВВП: присвоенная стоимость как «добавленная».
• Зак Коуп, Торкил Лауэсен, «Империализм и трансформация стоимости в цену».
• Джон Смит, «Империализм в XXI веке», гл. 9.
