Хлорпромазин вместо лоботомии

Пссс, котаны… У меня есть ящик барбитуратов, мешок кокаина и электрошокер… Летс го на лоботомию!

Несомненно, у первых психиатров присутствовал неиссякаемый энтузиазм, любознательность и воля к победе. Их методы состояли из развлечений вроде электрошоковой и инсулинокоматозной терапии, лоботомии с приправами в виде морфина, кодеина и кокаина. Полный пансион.

Пока совершались великие открытия, изобретатели гребли патенты, а дедушка Фрейд уже вещал про психоанализ, на полях психиатрии и конь не валялся. И до середины ХХ века в нашей психушечке, кто первый халат надел, тот и доктор. Но революции в психофармакологии было суждено произойти.

Подкрадываться она начала намного раньше, и откуда бедные вспотевшие доктора не ждали. Хоть и очень медленно. Аж в 1876 г. Генрих Каро, работник фирмы BASF, изобретает метиленовый синий (C16H18ClN3S). Обычный такой краситель для хлопковых занавесок и шёлковых простыней. Так бы “синьке” и нежиться по тканям, если бы не опыты нобелевского лауреата Пауля Эрлиха, выявившего токсичность некоторых красителей для некоторых же микроорганизмов. Мужик он был авторитетный, потому по его призыву всем научным миром ринулись искать краску, которой можно возбудителей болезней отравить, а человека не отравить. Так метиленовый синий приобрёл новое применение в качестве антисептика и антималярийного средства.

Несколькими годами спустя, в 1883 г., Генрихом Августом Бернтсеном синтезирован фенотиазин – предшественник уже известного нам синего. Отличный инсектицид и глистогонное! Постой, – скажете вы мне – при чём здесь психиатрия?! Всё будет. И революция, и таблетки, и счастливые люди. Буквально ещё немного, и я вас телепортирую. Так вот: сам фенотиазин из себя мало что представлял, но был крайне плодовит. В течение нескольких десятков лет изучались его различные полезные производные. Например, в лаборатории Рон-Пуленк в Париже в 1940-х годах химики, работавшие с Полем Шарпантье, получили прометазин. Он в итоге вышел на рынок в качестве лекарства от аллергии и для анестезии, так как обладал хорошим седативным эффектом. (Отдайте старичку должное – он до сих пор находится в продаже.)

Дорогу французскому военно-морскому флоту! Мы с вами уже в 1950 году. Время летит, а распотрошённые солдаты всё мрут от боли на столах у хирургов, истекая алой кровью… И всем невероятно повезло, что как-то раз военному хирургу Анри Лабориту надоели все эти вопли под скальпелем, и он плотно призадумался об анестезии не морфием, и не коньяком. Напару с Пьером Гугенаром они начинают экспериментировать в смешивании прикольных литических коктейлей из лекарств, от которых бы уносило без шока и стресса. И Гугенард находит удачную композицию из прометазина и петинида (выпускавшихся тогда под торговыми названиями Diparcol и Dolossal) и делится открытием с Анри.

А сейчас события начнут развиваться быстрее. Помните нашу уютную парижскую лабораторию фармацевтической компании Rhône-Poulenc (которая стала Sanofi) и группу химиков, возглавляемую Полем Шарпантье? Именно ей Анри Лаборит предлагает подумать получше над каким-нибудь ещё более забористым антигистаминным. Шарпантье бросает работу над усовершенствованием димедрола и создаёт новую серию фенотиазинов. Нехитрым путём присобачивания атома хлора. Так, в конце 1950 года на основе 2-хлорфенотиазина было синтезировано новое соединение, ставшее известным под шифром RP 4560. Точнее, известным оно стало под названием хлорпромазин.

Уже готовите флаги и сочиняете гимны революции? Правильно. Недолго людям в белых халатах осталось после пары дорожек дырявить черепа людям. После того, как популярная фармаколог Курвуазье быстренько поупражнялась новеньким препаратом на мышках, в мае 1951 года Лаборит начинает клинические испытания на людях, которым предстояла операция. Анри был очень впечатлён действием препарата. Он значительно продлевал действие операционного наркоза, а также охлаждал тело до приемлемых для пациента и удобных для врача 28–30°С. Это резко замедляло обмен веществ, что делало многие сложные операции проще и безопасней. Бонусом шли успокоительный, противосудорожный и противорвотный эффекты. Так что Лаборит с энтузиазмом начал его продвигать везде, где мог. Первыми, кого ему удалось убедить попробовать хлорпромазин в клинике, были его коллеги, военные психиатры из парижского госпиталя Val de Grace.

А теперь начинаем запевать революционный марш! 19 января 1952 года можно считать днём великого психофармакологического переворота! В этот день Жан Делэй и его ассистент Пьер Деникер дали хлорпромазин первому больному с тяжёлым расстройством психики, которому не помогала ни шоковая терапия, ни долгая госпитализация. Этот везунчик смог дождаться своего звёздного часа. Через 20 дней лечения он вышел из клиники практически здоровым человеком. Это была победа! 25 февраля об этом случае было сделано заявление на заседании парижского медико-психологического общества, и наш RP 4560 отправился на испытания в больницу Святой Анны.

Очень скоро первый в мире нейролептик, выпущенный под торговой маркой “Ларгактил”, начал своё победное шествие по психиатрическим клиникам Европы! И пришлось психиатрам прятать окровавленные инструменты в ящички столов, сиротливо тискать в руках бутылёчки с морфином и смахивать украдкой пыль с электроприборов. Исчезли буйные больные, терапия начала приносить настоящие положительные результаты, а люди стали из клиник выходить своими ногами и со своими мозгами. Такое вот счастье.

В декабре 1952 года в США психиатр Френк Айд испытывает хлорпромазин на своём 24-летнем пациенте с шизофренией. Трёх недель лечения хватает, чтобы молодой человек смог вернуться к нормальной жизни. Тогда Айд добивается у FDA (Food and Drug Administration) разрешение на применение хлорпромазина для лечения шизофрении. И, вообще, всячески способствует продвижению в Америке биологического подхода к психиатрии и антипсихотиков (нейролептиков). За океаном чудо-препарат начали выпускать под торговой маркой “Торазин” и таки выгадали многомиллионный гешефт.

С 1953 года препарат разошёлся по клиникам во всём мире. В 1955 году в СССР хлорпромазин синтезировали сами, и мы все его знаем как “Аминазин”, который и сегодня можно купить в аптеке по 180 рублей за пачку. Только рецептик нужен.

В октябре 1955 года в Париже состоялся первый международный конгресс по применению хлорпромазина и подобных ему веществ в терапии психических заболеваний. Несомненно, это был огромный шаг для дальнейшего развития психофармакологии и психиатрии в целом. Впереди будет ещё длинная и увлекательная история развития нейролептиков, транквилизаторов и наших с вами любимых антидепрессантов, но помните, что эффективность нейролептиков до сих пор измеряется в хлорпромазиновом эквиваленте.

Душевного здоровья, котаны. Муркнула вас.