Доктрина Трумэна и при чем тут Британия
В марте 1947 года Гарри Трумэн провозгласил новую внешнеполитическую доктрину США, порывавшую с заложенными еще Джорджом Вашингтоном, основами минимизации участия страны в европейских делах. Согласно доктрине Трумэна, США брали на себя обязательства поддержки любых государств, ведущих борьбу с коммунизмом за собственную свободу. Ирония ситуации в том, что глобальный характер данная политика приобретет сильно позже, а в момент провозглашения – это был довольно спорный тактический шаг, да еще и в интересах совершенно другой страны.
Когда в 1944 году Сталин заключил с Черчиллем знаменитое “процентное соглашение”, определившее Грецию в зону влияния Лондона, советский лидер не кривил душой, утверждая, что Греция не представляет интереса для Москвы. Даже тот факт, что в Греции было немало партизан-коммунистов, никак не менял приоритетов. Что в 1944, что в 1945-1948 годах СССР был в первую очередь заинтересован в создании своей сферы влияния в восточной и центральной Европе. Поэтому обмен уступок по Европе на Грецию, а позже поддержание сложившегося статуса-кво, были гораздо важнее для Москвы, нежели борьба греческих коммунистов за будущее своей страны.
Когда в 1944 году между коммунистами и некоммунистическими партизанскими силами в Греции начались столкновения, Москва отказала во всякой помощи грекам. Поэтому столкновения быстро были пресечены британцами, а коммунистов заставили пойти на разоружение. КПГ (коммунистическая партия Греции) под влиянием Москвы встала на позицию мирной политической борьбы. Тем не менее сам конфликт не был исчерпан, особенно после того, как власти страны с одобрения Лондона начали репрессии против бывших партизан, замешанных в вооруженном противостоянии правительству.
Москва и в этом случае заняла позицию умиротворения, советуя КПГ вести мирную политическую деятельность. В то время как многие греческие коммунисты считали, что ситуация в стране близка к революции и следует этим воспользоваться: экономика в руинах и усилия по её восстановлению были микроскопическими, политические репрессии, конфликты бывших партизан с вернувшимися в Грецию политиками и т.д. Если Москва поддерживать вооруженную борьбу коммунистов была не готова, то по соседству нашелся союзник, готовый оказать всемерную поддержку – лидер Югославии Иосип Броз Тито.
На югославской территории нашли убежище и организовали лагеря по подготовке греческие партизаны. Они получали поддержку деньгами и оружием, что позволило греческим коммунистам в 1946 году начать боевые действия с правительством. И все это Тито делал вопреки советам Москвы не поддерживать греческих коммунистов. О факте данной поддержки югославами отлично были осведомлены в Лондоне и Вашингтоне. И со стороны все выглядело так, что Сталин через своего сателлита Тито хочет нарушить соглашение с Британией и перетянуть Грецию в свою зону влияния. Позиция СССР, который действия греческих коммунистов не поддерживал, но и не препятствовал ни им, ни Тито, делала подозрения стран запада в причастности Москвы лишь сильнее.
Начало гражданской войны в Греции поставило Британию в интересное положение. К 1946 году английским политикам стало уже совершенно очевидно, что пока еще Британская империя экономический и политический банкрот. Страна не имела достаточно денег ни для чего, пытаясь при этом придумать, как удержать свои владения. Союзная и зависимая от Британии Греция виделась джентльменам из Лондона одним из ключей к безопасности средиземноморских коммуникаций. Но вот для поддержания своего влияния бриты держали в Греции минимально возможные силы. Разгорание же гражданской войны требовало куда большего уровня вмешательства в дела Греции на что у Лондона попросту не было ресурсов. Сфера влияния Британии, которую Черчилль с таким трудом сохранял все время войны, развеивалась, как сон.
И вот тогда дипломаты туманного альбиона побежали к своим коллегам из Вашингтона. Кроме Греции в это же самое время произошел иранский кризис из-за нежелания СССР прекращать оккупацию севера страны, и началось военно-политическое давление СССР на Турцию с целью пересмотра границ. У британцев, в силу исторической привычки, все эти события быстро оживили комплекс страхов времен “большой игры” – русские снова пытаются проникнуть и закрепиться на Ближнем Востоке. Если Греция станет красной, то дальше, пожар коммунизма по мысли британцев, мог охватить весь восток средиземноморья. Для Британии это несло непосредственную угрозу коммуникациям империи. Но американцам бриты продавали эти страхи под несколько иным соусом.
В Вашингтоне нервно смотрели на ситуацию в Иране и Турции, считая, что Советская Россия не просто нарушает обязательства Ялты и Потсдама, но и пробует себя в империализме, возвращаясь к модели поведения России царской. Только к привычным инструментам расширения сферы влияния в виде армии и флота, добавилась еще и идеология. А так как в почти любой стране мира были коммунисты, то никто не был застрахован от того, что завтра местные коммунисты под дудку Москвы не начнут мятеж. И вот на глазах у них происходят события в Греции, где явно видно, как близкий друг Сталина Тито поддерживает греческих коммунистов в борьбе с законным правительством. Очевидно, что уже имевшиеся страхи красного прилива лишь еще более усилились.
В Госдепе ситуацию в Греции рассматривали, как возможный первый шаг к покраснению всего Ближнего востока. Даже придумали аналогию, что Греция это гнилое яблоко, которое может испортить всю остальную бочку (про костяшки домино придумают уже сильно позже). В случае победы коммунистов в Греции, по мысли американцев и вторивших им британцев, Сталин убедился бы в верности избранного курса и усилил бы давление на некоммунистические страны. А это в свою очередь приведет к тому, что Европе снова понадобится масштабное присутствие американских войск. Очевидно, что Греция должна устоять. Но британские дипломаты с грустью сообщили американцам, что денег нет, сил нет, мы ливаем с катки – Греция теперь ваша забота.
Это была довольно хитрая ловушка. Пока народ США хотел возврата к изоляционизму, британцы апеллируя к страхам американских политиков, фактически вынуждали тех ради Греции отказаться от этого курса в пользу интервенционизма. При этом консенсуса в отношении Греции в США не было. Позиция противников любой формы поддержки Греции была проста и понятна – мы и так тянем на себе экономическое восстановление Европы, а вы еще хотите в чужую гражданку вмешаться. Среди тех же, кто выступал за поддержку греческого правительства, были дискуссии о её форме. Даже в госдепартаменте, где в необходимости помощи Греции не сомневался почти никто, шли жаркие споры. И в итоге была выбрана формула финансовой поддержки, Греции и Турции (тоже запросившей у США помощи), без прямой военной помощи.
Речь, которую Трумэн прочитает при объявлении о поддержке Греции и Турции, писалась в первую очередь как внешнеполитическое послание. Чтобы продемонстрировать твердость и решительность США защищать сложившийся миропорядок Трумэн сделал речь даже жёстче, чем она была изначально. Общий посыл её был в том, что Греция и Турция это пример наций, которые борются за свою свободу и США не просто окажет им помощь, но будет в будущем стремиться помогать всем подобным странам. Эта внешнеполитическая концепция была названа “доктриной Трумэна”.
И вот парадокс. В момент произнесения речи в марте 1947 года доктрина Трумэна была не более чем красивым фантиком, в который был завернут конкретный тактический ход по оказанию экстренной поддержки Греции и Турции. Более ничего за ней не стояло. В СССР это отлично понимали, а потому в Москве дежурно пожурили американцев за антикоммунизм. Тем не менее, советское правительство воспринимало речь Трумэна, как вполне ожидаемый анонс новой политики в средиземноморском регионе, против которой СССР почти ничего не имел. Греция все еще была в самом низу приоритетов, а финансовая поддержка Турции пока что не мешала давить на нее. Поэтому Москва спокойно отнеслась к доктрине Трумэна, не видя в ней серьезной угрозы. Как окажется зря.
Для США эта речь стала революционной. Если во время мировых войн вмешательство в европейский конфликт всегда было кратковременным, теперь формально была провозглашена политика длительного вмешательства в дела Европы. Пока что, в начале 1947 года, доктрина Трумэна была действительно скорее пожеланием, нежели системной политикой. Но значительная часть американских элит посчитали доводы алармистов убедительными, чему способствовали новые кризисы, и вскоре у этой доктрины появится конкретное политическое наполнение.
Печальная ирония ситуации была в том, что события в Греции, ставшие важнейшим толчком в направлении конфликта с СССР, на самом деле оценивались американцами совершенно неверно. Тито и греческие коммунисты своими действиями заставили страны запада поверить, что это все часть плана коммунистов по установлению господства в мире. И так присутствовавшее недоверие между Западом и СССР еще больше усилилось. Британские дипломаты добились того, что США помогут Греции устоять. Но эта победа будет для них скорее моральной, так как продолжающееся управляемое крушение империи заставит вскоре сократить сферу влияния Британии до окрестностей острова. После чего безопасность средиземноморских коммуникаций будет не самой важной проблемой британцев.
