Сообразим на четверых: как Союзники Германию не поделили
К моменту конца войны с Германией в мае 1945 года ни одна из стран-победительниц не имела четкого представления, что делать дальше с Германией. Единственное в чем все сходились – это в необходимости сделать так, чтобы Германия больше не могла развязать новую войну. Но вот как это сделать определенности даже внутри стран не было. Поэтому многие решения Ялтинской конференции по Германии в Потсдаме были серьезно изменены или и вовсе отменены, причем иногда по инициативе тех, кто до этого на них настаивал. Тем не менее можно все же хоть и с допущениями, но обозначить ключевые цели, которые преследовали державы-победительницы в вопросе послевоенного устройства Германии.
Согласно декларации по результатам Потсдамской конференции Германия, разделенная на 4 зоны оккупации, должна была в будущем вновь стать политическим и экономическим целым с демократически избранным правительством. Но перед этим страна должна была под надзором союзников пройти процесс денацификации и демилитаризации. Таким образом на повестке союзников стояло 4 ключевых вопроса: вопрос политического единства Германии, экономического единства, репараций и денацификации с демилитаризацией. Но так как каждая из стран вкладывала свои смыслы в эти вопросы, то единства достичь было сложно.
Вопрос репараций был краеугольным камнем для делегаций СССР и Франции, но их видение кардинально различалось. В СССР считали вопрос репараций и политического единства Германии жестко связанными. СССР мог взымать репарации только со своей зоны оккупации, но объединение Германии позволило бы требовать их уже исходя из совокупной экономической мощи всего государства.
США до 1947 года были не против политического объединения Германии, но увязывали этот вопрос с экономическим объединением всех оккупационных зон. Т.е. экономика должна была идти перед политикой. В США считали, что первостепенно обеспечить функционирование экономики Германии для повышения уровня жизни. В этом случае можно было надеяться, что к власти не придут реваншисты (или коммунисты), а репарационные платежи не приведут к усугублению экономических проблем. Более того, чтобы не усугублять ситуацию США полностью отказались от репараций с Германии. Чем быстрее удалось бы решить вопрос объединения Германии, тем скорее американцы бы закончили оккупацию и вернулись домой.
Но против первостепенного решения вопроса экономического объединения Германии выступил СССР. В 1946 году экономическое положение в советской зоне оккупации было лучше, чем во всех остальных. Английская и американские зоны оккупации страдали от наплыва беженцев и нехватки продовольствия, поставляемого ранее из восточной Германии. Во многом такое неравенство положения было вызвано тем, что СССР серьезно ограничил вывоз ресурсов из своей зоны оккупации в другие части Германии, перенаправляя их себе в качестве репараций. Открытие свободной торговли могло привести к тому, что наличие небольшого избытка еды и товаров в советской зоне, которые взымались в качестве репараций, иссякло бы.
Англичане и американцы неоднократно указывали советской стороне, что СССР нарушает потсдамские договоренности, взымая репарации с своей зоны оккупации до принятия совместного решения. Наибольшие споры по этому вопросу были между СССР и Британией. И неспроста.
Британская зона оккупации легла тяжкой ношей на истерзанную войной экономику острова. Из-за наплыва беженцев и разрушения старых цепочек поставок экономика подчиненных им регионов не могла обеспечить снабжение базовыми потребностями всех проживающих в ней людей. Британии пришлось тратить свои деньги, и деньги немаленькие (порядка 500 миллионов долларов с 1945 по 1947 год), на программы поддержки населения в своей зоне оккупации. Ноша эта была крайне тяжелой и британцы, помня опыт оккупации после Первой мировой, хотели как можно быстрее завершить ее. Но сделать это можно было не раньше, чем Германия сможет обеспечить выплаты репараций, для чего нужно восстановление экономики. А восстановить экономику британской зоны оккупации хотя бы до уровня самоподдержания англичане за свой счет не могли – у них самих денег не было и народ жил не сильно лучше побежденных немцев.
Поэтому, глядя на то, что в советской зоне оккупации хотя бы с едой все в порядке и советы даже получают репарации, у господ с острова начинался тяжелейший батхёрт. Британия неоднократно ставила СССР перед фактом, что для общего блага как стран-победительниц, так и народа Германии, необходимы общие усилия для восстановления её экономики, что невозможно без единого экономического пространства. СССР в ответ настаивал, что давайте решим сначала вопрос общегерманских репараций, а уже потом объединим экономически оккупационные зоны. Т.е. СССР хотел сначала гарантировать поступление репараций с чужих зон оккупации, а только потом уже объединить их экономически.
Но была и ещё важная причина затягивания со стороны СССР вопроса экономического объединения Германии – СССР уже с 1945 года переводил экономику своей зоны оккупации на плановые рельсы. Именно этим было обусловлено жесткое неприятие свободы движения капитала между оккупационными зонами. Выстроив относительно эффективно работающую плановую экономику в восточной Германии СССР мог рассчитывать на сохранение просоветской экономической автономии внутри возрожденного государства, что обеспечило бы достаточно серьезный уровень влияния на внутренние дела.
Этого, кстати, опасались британцы. Они не без оснований считали, что отказ СССР от раскрытия экономической статистики своей зоны оккупации призван не только скрыть объемы взимаемых репараций, но и степень внедрения плановых механизмов. Эти опасения привели к тому, что уже в 1946 году среди дипломатов шли довольно серьезные обсуждения, что возможно объединение западных и советской зон оккупации может быть вредно – ведь оно увеличит влияние коммунистов.
Позиция США в этом споре была гибкой – американцы стремились достичь компромисса, так чтобы все остались в плюсе. Но кроме довольно серьезной неуступчивости СССР и Англии была и еще одна огромная проблема – Франция.
Пока СССР и Англия спорили за конкретную очередность шагов по объединению и восстановлению Германии, политики Франции считали, что первостепенный вопрос безопасности их страны – это скорейшее её экономическое восстановление за счет Германии. Так как единая Германия будет в любом случае угрожать Франции, то после Потсдама французы заняли позицию, что раздробленная Германия это хороший вариант. А сама Франция должна была полностью восстановиться экономически и получить серьезную фору перед бывшим своим поработителем. Во всех прочих вопросах Франция всегда решала одну и ту же задачу – получение для себя максимального числа ресурсов в ущерб Германии.
Ключевыми вопросами для французов стали даже не репарации, а вопросы Рура и Саара (часть Рейнланда). Два региона, где была расположена значительная часть немецкой промышленности рассматривались французами, как естественные источники для восстановления экономики. Французская сторона, испытывала после войны тяжелейшее положение с углем – обеспеченность им на человека в стране была в 1,5 раза ниже, чем в Германии. Поэтому Франция настаивала на восстановлении добычи угля в Руре, но с целью поставок его во Францию.
Этот, казалось бы не самый важный вопрос, серьезно портил отношения с Англией и США. Англичане, в чьей зоне оккупации оказалась значительная часть Рура, вынуждены были балансировать между нуждами Альбиона, собственной оккупационной зоны и Франции. Поэтому они настаивали на социализации управления рудниками Рура (передаче в управление коллективам самих рудников) и приоритету поставок угля в Германию для скорейшего восстановления её экономики.
Но Франция жестко выступала против. Никакой передачи шахт в управление немцам вообще не должно было быть, ведь немцы будут заботиться в первую очередь о себе. Франция требовала интернационального управления шахтами (т.е. представителями 4 держав-победительниц) и квотирования добычи угля так, чтобы Франция гарантированно получала необходимое ей количество. Более того, в своих выступлениях на совете министров иностранных дел держав-победительниц французы настаивали, что никакое возрождение промышленности Германии не нужно, Франция и страны Бенилюкса могут обеспечить всю Европу сталью, если отдать им рурский уголь.
Но против этого выступали США и Англия, высказывавшие сомнения, что в этом случае Германия вообще сможет восстановиться и заплатить хоть какие-то репарации. Францию это вполне устраивало. А вот позиция СССР в данном вопросе была оригинальна. Советские дипломаты, горячо поддержав идею французов об интернационализации рудников Рура, но при этом ясно дали понять, что хотят с них свою долю прибыли в качестве репараций. Французское правительство, в которое, напомню, входили коммунисты, немножко охренело от таких заходов. Фактически советская дипломатия тут сделала серьезную ошибку. Если бы СССР поддержал требования Франции по Руру и не претендовал на его ресурсы (все равно он с них ничего не получал), то у французских коммунистов был бы очень серьезный козырь в внутриполитической борьбе, который лишь усилил бы антагонизм с Англией и, вероятно, позволил бы избежать событий раскола коалиции в мае 1947 года.
Понимая, что переговоры затягиваются, англичане и американцы в декабре 1946 года объединили свои оккупационные зоны в одно целое – Бизонию. Это было экономическое объединение, пока что без общего политического управления. Что вызвало недовольство Москвы, так как было формально нарушением предыдущих договоренностей, но американцы и англичане настаивали на том, что это вынужденная мера для лучшей координации усилий по восстановлению экономики Германии.
Фактически последней попыткой примирить всех стала мартовская конференция в Москве в 1947 году. На ней за месяц стороны так и не смогли согласовать ключевые вопросы. После провала конференции США и Англия решили добиться урегулирования спорных вопросов с Францией для выступления общим фронтом на следующих встречах с СССР. В мае 1947 года было заключено трехстороннее соглашение о Руре, по которому Франции гарантировались поставки угля из Рура, хоть и в меньших, чем она хотела объемах. Кроме того, Англия и США встали на сторону Франции и в вопросе Саара. Разрешив ключевое противоречие между странами, США еще больше приблизили к себе Францию в июне 1947 года, после анонса плана Маршалла. В ходе его обсуждений Франция получила гарантии того, что восстановление экономики Германии не будет препятствовать восстановлению экономики Франции и последняя получит больше средств в виде кредитов и дотаций. Фактически с этого момента Франция, Англия и США начали выступать единым фронтом.
СССР же упустил возможность договориться на своих условиях с французами и расколоть коалицию стран запада, поэтому обе стороны со все большей очевидностью начали строить в своих оккупационных зонах фактически параллельные немецкие государства. На очередной сессии глав МИД в ноябре 1947 года разделение Германии уже ставилось западом, как факт, который не изменить.
