Атомные кулибины, 1964
Ну чё, котаны, техногенка?
Помните инцидент в Токаймуре в девяносто девятом? Всё как в известной народной примете: если вы встретили бабу с полными ведрами урана – это к обогащению. Так вот, давеча с удивлением узнал, что подобный случай имел место ещё в шестьдесят четвёртом в Род-Айленде.
Итак, на закате эпохи атомпанка открылся завод компании Юнайтед Нюклеар Фьюэлз, перерабатывавший отходы производства ТВЭЛов. Вся технологическая цепочка нам сейчас не интересна, важно, что на одном из этапов раствор уранилнитрата прогонялся через трихлорэтан для очистки от органики. Сам трихлорэтан подлежал периодической замене пару раз в год. По проекту.
Первый же месяц эксплуатации завода внес существенные коррективы в проектные расчёты. ТХЭ хватало на неделю, потом его приходилось менять. Таким образом, быстро начал образовываться запас неучтенного б/у трихлорэтана с примесью урана, с которым надо было что-то делать. Ребята покумекали и придумали, как извлекать из него остатки урана. ТХЭ сливали в одиннадцатилитровую бутыль, доливали туда раствор карбоната натрия и трясли вручную до завершения реакции. Слить, повторить. Задачу эту возложили на операторов.
Любой, кто вкорячивал в офисный кулер одиннадцатилитровку воды, в этом месте уже почуял подвох. Трясти изо дня в день эту дуру ручками – занятие, мягко говоря, на любителя, тем более что заранее к этому дерьму никто не готовился, технологию придумали буквально на коленке. Её даже никто не лицензировал, местные кулибины просто выкрутились, как смогли, из проблемной ситуации.
Терпелки у операторов хватило где-то на три месяца. ТХЭ прибывал быстрее, чем его успевали перерабатывать, гора бутылей росла и решение напрашивалось само собой. Даёшь механизацию! Тем более, что рядом стоит восьмидесятилитровая мешалка для приготовления этого самого раствора карбоната натрия. Мешать в ней, да и дело с концом, тем более что начальник смены дал добро.
Примерно неделю работа спорилась. Концентрация урана в растворе была смехотворной, так что даже в большой емкости он вёл себя смирно и в цепную реакцию не пытался.
Беда подкралась с неожиданной стороны: на заводе, в процессе очистки засорившегося выпарного аппарата, в трубопроводе обнаружили пробку из кристаллов нитрата урана. Пробку успешно растворили, раствор собрали в бутыли для ТХЭ, прилепили этикетки, мол, опасно, высокая концентрация, и поставили на склад. К ОСТАЛЬНЫМ БУТЫЛКАМ!!!
Полагаю, вы уже смекнули, что к чему. Уже на следующий день, 24 июля, оператор пошел промывать очередную партию ТХЭ. Что характерно, пошел добровольно, видимо, с мешалкой не наигрался. Не обращая внимания на этикетку, он взял бутыль с высококонцентрированным раствором урана, приволок её к мешалке, где уже мешался раствор карбоната натрия, и вылил внутрь содержимое. Его в аккурат хватило на запуск цепной реакции. Ёбнуло так, что где-то пятая часть раствора выплеснулась наружу, окатив излишне инициативного работника. Заверещала сигналка. Мужик, учуяв запах пиздеца, рванул на выход. Мешалка осталась жужжать, гоняя невыплеснувшийся раствор и мешая (пардон за каламбур) повторному запуску цепной реакции.
Через полтора часа пришли разбираться в произошедшем начальник производства и начальник смены. Остальной персонал к тому моменту давно и благополучно эвакуировался, так что оставалось выяснить и ликвидировать причину аварии. Они осмотрели место происшествия и выключили мешалку. Раствор, прежде размазанный центробежной силой по стенкам, наконец собрался на дне. Реакция запустилась вновь. На этот раз она протекала без особых спецэффектов, так что сливавшие раствор по бутылкам начсмены и начпроизводства даже не поняли, что нахватали в процессе изрядные (хотя и не летальные) дозы. А вот оператору не повезло: он умер менее, чем через двое суток после аварии. Такие дела.
